Напомним, прошлой осенью стало известно, что о своем намерении принять участие в тендере по программе T-X заявили четыре альянса, каждый из которых включал американскую компанию – основного подрядчика (обязательное условие участия в конкурсе) и зарубежного партнера. Lockheed Martin и Korea Aerospace Industries представили модифицированный самолет T‑50A на базе южнокорейского Т‑50 Golden Eagle (в разных модификациях стоит на вооружении ВВС Республики Корея, Индонезии, Ирака и Филиппин). Raytheon и Leonardo (бывшая Finmeccanica) предложили проект T‑100 на базе итальянского М‑346 (создан на основе российско-итальянского Як/AEM‑130, находится на вооружении ВВС Италии, Сингапура, Израиля и Польши). Northrop Grumman в содружестве с британской BAE Systems и L‑3 продвигала принципиально новую разработку – разработанный компанией Scaled Composites (входит в Northrop Grumman) самолет Model 400. А 13 сентября 2016 г. торжественную церемонию выкатки и публичной презентации самого загадочного и многообещающего участника предстоящего тендера провела компания Boeing, выбравшая в качестве зарубежного партнера шведскую Saab Group.
Первая новость пришла как раз от Boeing. 20 декабря 2016 г. опытный образец ее самолета T-X – Т1 (бортовой номер N381TX), ставший «героем» сентябрьской презентации, выполнил первый 55‑минутный полет в Сент-Луисе. Пилотировали машину ведущий летчик-испытатель Boeing по программе T-X Стивен Шмидт и старший летчик-испытатель по военным программам Дэн Дрэгер. Компания распространила восторженные оценки обоих летчиков по результатам первого полета, заявив одновременно, что второй прототип машины, Т2, уже проходит наземные испытания и должен взлететь «в начале 2017 г.».
А дальше последовали новости другого рода. 25 января 2016 г. о своем решении выйти из альянса с Leonardo и, соответственно, из программы T-X, объявила Raytheon. По официальной информации – стороны альянса, выступавшие вместе с февраля 2016 г., не смогли достичь договоренностей между собой по финансовым вопросам. Без американского партнера шансов у проекта Т‑100 не оставалось, но уже 8 февраля итальянская компания объявила, что возвращается в тендер, причем роль «местного» партнера и основного подрядчика будет играть американское подразделение самой Leonardo – компания DRS. Кроме того, поддержку итальянцам в продвижении Т‑100 окажут другие американские фирмы – CAE USA (будет отвечать за разработку тренажеров для Т‑100) и Honeywell (поставщик двигателей F124, используемых на самолетах М‑346). Где теперь Leonardo планирует разместить сборочное производство Т‑100 (а оно обязательно должно находиться на территории США – когда партнером и основным подрядчиком был Raytheon, собирать самолеты планировалось в Меридиане, штат Миссисипи), пока не сообщается.
А 1 февраля из тендера T-X решил выйти альянс Northrop Grumman с BAE Systems. В официальном заявлении Northrop говорится, что «внимательно изучив опубликованные 30 декабря 2016 г. окончательные требования к T-X и стратегию конкурсных процедур, принято решение не подавать свое предложение, поскольку оно не сможет в полной мере отвечать интересам компаний и их акционеров».
Таким образом, фактически в конкурсе осталось два основных соперника – Boeing/Saab с их самолетом, спроектированным «с чистого листа», и Lockheed Martin / KAI с имеющим «меньшие технические риски» модифицированным Т‑50А (кстати, строить его в США предполагается в Гринвилле, Южная Каролина). Формально, конечно, «в игре» остается и Leonardo с ее также не самым «рискованным» Т‑100, но после решения Raytheon американские шансы итальянского «родственника» нашего Як‑130 вряд ли стоит рассматривать как высокие.
Печатная версия материала опубликована в журнале "Взлёт" № 1-2/2017
